Если вы подумали, что речь пойдет о двух ученых с одинаковой фамилией или близких родственниках, то – нет, мой рассказ посвящен одному человеку. Но какому! 155 лет назад, теплым апрельским вечером, в семье учителя Менделя Богораза, проживавшего с многочисленным семейством в благословенной Подольской губернии, родился еще один сын, Натан. В отличие от Владимира Иохельсона, которому строгий отец предназначал стезю иудейского священника, Натан рос в дружной и творческой семье, настроение в которой задавал ее глава, любивший петь, читать хорошие книги и писать небольшие рассказы. Никто не ограничивал мальчика в его увлечениях, и уже в школьные годы в нем проявился изрядный литературный талант – его первые стихи были хорошо приняты родными, знавшими вкус в литературе. Благополучно закончив гимназию в Таганроге, он уехал в Петербург, где стал студентом физико-математического факультета и весь первый курс не только прилежно учился, но и, обладая от рождения неистребимой тягой к знаниям, самостоятельно изучил французский и немецкий языки, овладев ими в совершенстве, что позволило ему подрабатывать переводами зарубежных писателей для русских журналов. Однако кипучая энергия Натана, подогреваемая примером старшей сестры и брата, занимавшихся революционной деятельностью, искала выход в поисках мировой справедливости, что весьма закономерно привело его к популярному в то время народовольческому движению. С первых шагов в подпольной работе он заявил о себе как активном пропагандисте и агитаторе, не боявшемся никаких поручений. Издание революционной литературы, листовок, организация подпольных типографий, доставка материалов по разным городам России и Европы, проведение агитационных собраний – все это удавалось пылкому студенту.
В 20 лет он решил, что ему необходимо принять православие, чтобы стать русским, человеком, живущим в единении с народом России, за освобождение которого он борется. Приняв при крещении имя Владимир и отчество Германович в честь крестного отца, он не отрекся от своих корней, оставив имя Натан в качестве творческого псевдонима, подписывая с тех пор свои работы «Н.А.Тан-Богораз» или «В.Г.Тан-Богораз». В подробной биографии будущего ученого, подготовленной специалистами Музея антропологии и этнографии Российской Академии наук, его революционной деятельности посвящено едва ли не две трети материала. Практически до свершения Октябрьской социалистической революции Владимир Германович был одним из самых активных деятелей народовольческой партии. Его работа в качестве подпольщика не осталась без внимания властей. После нескольких краткосрочных арестов его, наконец, было решено отправить в ссылку. В 1889 году Владимир Богораз прибыл в Средне-Колымск Якутской области, где ему предстояло провести долгих десять лет. Многие ссыльные, очутившись в подобных условиях, опускались, спивались, теряли себя как личность. Совсем другим был путь неутомимого Богораза. Поняв, что продолжать революционную работу в условиях маленького поселения и жесточайшего полицейского надзора не удастся, он решил заняться изучением быта и нравов местного населения – колымских русских. В период 1890-1896 гг. он увлеченно записывал русские народные песни, былины, сказки, загадки, пословицы и поговорки колымчан. В 1896 г. В.Ф.Миллер — председатель Этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете в «Этнографическом обозрении» впервые публикует три из присланных Богоразом семи былин, записанных им в Средне-Колымске, а затем в 1901 году — еще восемь вновь записанных былин. Несмотря на строгий надзор, ссыльным разрешалось совершать поездки по краю. Первое знакомство Владимира Германовича с аборигенами Колымского края произошло, можно сказать, от скуки. Никаким этнографом он себя, конечно, не считал, и даже весьма пренебрежительно в письмах к друзьям отзывался об этой стороне своей деятельности, не считая этнографию наукой как таковой. Он «путешествует по краю, прожил шесть месяцев с чукчами, черт их подери, путешествовал верхом на олене, сплавлялся на лодках – все это интересно только лишь этнографу». Но…Интересно же! Обладая блестящими способностями к изучению языков, Богораз понимает, что узнать обычаи и быт местного населения без равного общения не получится. И судьба дарит ему прекрасную возможность «погрузиться в материал». Организованная в 1894 году на средства купца И.М.Сибирякова Якутская исследовательская экспедиция, в состав которой по рекомендации В.Ф.Миллера вошел и Тан-Богораз, должна была в течение нескольких лет не только составить как можно более полную картину хозяйственной и социальной жизни населения огромного края, но и собрать всевозможные этнографические материалы: как предметы материальной культуры, так и записи фольклора, образчиков языка. В первые же дни экспедиции остро встает вопрос о непригодности нанятых ранее местных переводчиков – они, к сожалению, общаются с чукчами и эвенами только на уровне «продай, сколько?». Владимир Германович с головой погружается в общение с аборигенами, становясь настоящим знатоком чукотского, а затем и эвенского («ламутского») языка. Перед Богоразом все шире и глубже раскрывался мир иного видения окружающего, необычных и своеобразных представлений, понятий, ранее никем из писавших о чукчах не раскрывавшийся. В 1897 году в России проводилась перепись населения, в которой принял участие и В.Тан-Богораз.
Говоря о роли Колымской ссылки в судьбе В.Г.Богораза, нельзя не остановиться еще на одной стороне его деятельности, которой он сам придавал очень большое значение и в которой получили своеобразное отражение его этнографические изыскания. Именно в ссылке Богораз сделал первые шаги в «этнографической» художественной прозе, являющейся своеобразным преломлением, свободной творческой переработкой и осмыслением его чукотских фольклорных, лингвистических, этнографических материалов. В течение нескольких лет он пишет и публикует несколько рассказов: «На стойбище», «Кривоногий», «На реке Росомашьей», повесть «На Каменном мысу». Несмотря на большой интерес читателей, произведения Владимира Германовича подверглись жесткой критике профессионалов – ученым в его рассказах не хватало аутентичности, строгого соответствия «исторической правде», а литературоведам, наоборот, мешало обилие подробных описаний быта и обычаев аборигенов, а также большая насыщенность текстов чукотскими словами и выражениями, перевод которых нужно было искать в многочисленных сносках. Нужно отметить, что Богораз не имел ни малейшего представления об основах этнографической работы, и все свои исследования и записи вел так, как считал нужным и удобным для себя. Впрочем, впоследствии оказалось, что он интуитивно собирал и классифицировал материал так, как было принято в научном сообществе. Последний год ссылки Владимир Богораз провел в Иркутске, обрабатывая и готовя к публикации огромный массив собранных им сведений. По ходатайству видных русских ученых, принимавших его как равного, после окончания ссылки ему было дозволено вернуться в Санкт-Петербург, правда, всего на четыре месяца. За этот короткий срок он представил в Музей антропологии и этнографии свои труды и, по поручению руководителя музея В.В.Радлова, осуществил уникальную работу – сделал описание этнографической коллекции, собранной и присланной в столицу начальником Анадырской округи Л.Н.Гондатти. Вместе с В.Тан-Богоразом к работе над коллекцией были привлечены молодые, но тоже снискавшие славу, В.Иохельсон и Л.Штернберг. Помимо подробного описания, Владимир Германович по собственной инициативе пишет и публикует «Очерк материального быта оленных чукчей, составленный на основании коллекций Н.Л.Гондатти». Параллельно он выступает с докладами на научных собраниях и…Вспомним, что Богораз-революционер только дремал, пока Богораз-ученый был в ссылке. После возвращения в Санкт-Петербург Владимир Германович с головой окунулся в «нелегальщину». Несмотря на огромный объем работы, выполняемой им в Музее этнографии, он успевал готовить публикации для подпольных прокламаций и листовок, выступать на собраниях, чем вновь привлек к себе внимание царской «охранки». Ему неминуемо грозил новый арест, но вновь вмешался случай. Вместе с В.Иохельсоном он получает возможность принять участие в знаменитой сегодня Джезуповской экспедиции. Сам Богораз считал, что его основное призвание – борьба за права русского народа, а работа в научной экспедиции – лишь пустая трата времени. И лишь реальная угроза новой ссылки заставила его принять условия организатора исследования, Ф.Боаса, и приехать в Нью-Йорк для подготовки. Летом 1900 года В.Тан-Богораз, В.Иохельсон с женами и двумя ассистентами прибыли во Владивосток, откуда Владимир Германович отправился в Анадырь (тогда – Ново-Мариинск). Более полугода он провел в активных разъездах по Чукотке и северу Камчатки. Пополнив свой лексикон наречием прибрежных чукчей, он довольно подробно изучил язык пенжинских коряков, а также эскимосов Наукана. Богораз так подводит итоги своей экспедиционной деятельности: «Результатом этой работы является исследование этнографии и антропологии чукчей, азиатских эскимосов, а также, хотя и в меньшей степени камчадалов и коряков побережья Тихого океана. Исследовательская работа подкреплена исчерпывающими коллекциями, включающими 5 тысяч этнографических предметов, 33 гипсовых слепка лиц, 75 черепов и археологических предметов из покинутых поселений и захоронений. Кроме того, собрано 300 сказок и преданий; 150 текстов на чукотском, корякском, камчадальском и эскимосском языках; словари и очерки грамматики этих языков; 95 фонографических записей; соматологические измерения 860 индивидумов. Я также собрал зоологическую коллекцию и вел журнал метеорологических наблюдений на протяжении всей полевой работы». Как и в случае с В.Иохельсоном, большую помощь в работе Владимиру Германовичу оказывала его жена Софья. По условиям договора, заключенного ученым с организаторами экспедиции, он должен был после окончания поездки по Чукотке и Камчатке вернуться в Нью-Йорк для обработки собранного материала. В конце 1901 года он приехал в Америку, где прожил более полутора лет, активно работая со своими коллекциями. Не имея возможности заниматься политикой, Богораз-ученый активизировался на поприще литературы. Он открыл для себя новый жанр – «палеолитической литературы», в котором написал роман «Восемь племен», где свою главную задачу видел в том, чтобы воскресить и художественно реконструировать древнюю жизнь и быт, нравы, обычаи и верования чукчей, юкагиров, камчадалов, курильцев, эскимосов, ламутов, оленных и приморских коряков. К работе над романом были привлечены уже не только его собственные этнографические и фольклорные материалы, но и данные палеонтологии, истории, лингвистики.
В самом начале сентября 1904 года он прибыл в Петербург с намерением выполнить свои обязательства, связанные с Джезуповской экспедицией – закончить подготовку к публикации своих обширных полевых материалов. Но все получилось несколько иначе.
В России была в разгаре Русско-японская война и связанные с ней народные волнения. Богораз-ученый моментально уступил место Богоразу-революционеру, со всем пылом отдавшись политике. Занимаясь журналистской деятельностью, печатая статьи, фельетоны, он становится одним из организаторов Всероссийского Крестьянского союза и его первого учредительного съезда, чуть позже участвует в организации правонароднической Трудовой партии. Своим друзьям, которые тщетно взывают к нему, он отвечает: «В моем уме и сердце нет сейчас места для науки». После наступившего в 1905 году усиления реакционного давления Владимир Германович возобновляет литературную деятельность – публикует в журналах путевые заметки о путешествии по югу России и Кавказу, нравоучительные рассказы, очередной роман из жизни древних народов «Жертвы дракона», занимается переводами. С началом Первой мировой войны на волне патриотизма он уходит на фронт, возглавляя санитарный отряд. Социалистическую революцию В.Тан-Богораз вначале встретил с недоверием, затем, приняв ее, вернулся к научной деятельности. В 20-е годы прошлого столетия молодая Советская власть была полна радужных идей по поднятию уровня жизни народов национальных окраин России. На этой волне Владимир Богораз, помимо работы в Музее антропологии и этнографии работавший преподавателем этнографических дисциплин в Географическом институте, добился в 1922-23 гг. выделения субсидий для своих студентов, которые в качестве летней практики выезжали в северо-восточные районы для работы по программе, составленной им лично. Он вел учебные курсы, посвященные языкам, истории и культуре коренных народов Севера в нескольких институтах. По инициативе Владимира Германовича в 1930 году на базе Педагогического института им.А.И.Герцена был создан факультет для обучения молодежи из числа северян (позднее – Институт народов Севера). Несколько лет он вынашивал идею большой комплексной экспедиции на Чукотку и Камчатку для создания программы развития региона и сохранения уникальной культуры ее народов. Однако принципиальная разница в походе к формированию такой программы у Богораза и тех, кто давал на нее разрешение, поставила крест на затее. Ученый считал, что необходимо очень бережно подходить к жизни аборигенов, не перепахивая их налаженный быт, а потихонечку внедряя в него лишь то, что реально способно облегчить их жизнь, в-частности, медицину и образование. Управленцы же, наоборот, говорили о том, что только быстрейшее и даже насильственное изменение жизни «отсталых народов», повсеместная индустриализация и стопроцентное использование имеющихся в этих регионах природных ресурсов сделают жизнь чукчей и коряков по-настоящему счастливой. Постоянное идеологическое давление, критика и угроза отлучения от научной и преподавательской деятельности заставили Владимира Германовича пойти на компромисс, внести значительные изменения в преподаваемый им курс этнографии, поставив во главу угла главенство марксистской теории развития наций и народов, что противоречило его принципам. Он неоднократно писал в течение всей жизни, что Тан, берущий верх, заставляет его сражаться за справедливость, а Богораз – заниматься наукой и литературой. Большое сердце выдающегося ученого не выдержало этой постоянной борьбы. В 1936 году оно просто перестало биться…
Научное и литературное наследие этого человека огромно. К сожалению, большая часть его работ по лингвистике и этнографии, опубликованных на английском языке, до сих пор не переведена. Так, в сети Интернет можно ознакомиться с отсканированным сборником материалов по корякскому языку, “Koryak Texts”. Труды Тан-Богораза по языкам чукчей, коряков, ительменов, эвенов, эскимосов, их истории и культуре, многочисленные литературные сочинения, издающиеся уже более ста лет, статьи и лекции по вопросам мировой культуры и религии – все это богатство, созданное для всего человечества одним человеком, сегодня в нашем распоряжении. Сегодня мы, коряки и чукчи, ительмены и эвены ответственны за сохранение памяти об этом человеке, мечтавшем о счастье для каждого из нас.