Быть ученым – тяжелый труд. Быть ученым во времена, когда наука не в чести у власть имущих – тяжкий крест. Но истинный ученый несет его всю жизнь, не думая о своих тяготах и лишениях. История сохранила немало имен настоящих подвижников, которые, претерпевая холод и голод, выполняли свою миссию на благо человечества. В ряду этих имен и Степан Петрович Крашенинников, чье 310-летие мы отмечаем в эти дни.
Родившийся в далеком 1711 году, в годы коренных реформ, проводимых Петром I в России, сын солдата Преображенского полка получил возможность не только стать грамотным, но и продолжить образование в Славяно-греко-латинской академии в Москве, где отличался от своих сокурсников жаждой знаний и выдающимися успехами сразу в нескольких отраслях науки – биологии, географии, истории, филологии. Закончив академию, Крашенинников перебрался в Санкт-Петербург, где уже начал свою работу первый в России университет. И там Степан Крашенинников сразу же выдвинулся в ряды первых, поражая своей эрудицией преподавателей и товарищей. Замечу, что жилось при этом студенту совсем несладко – ни о какой помощи от бедной родительской семьи и речи не шло, а государственная стипендия составляла столь малую сумму, что питаться ученикам приходилось практически объедками в трактирах, чтобы не умереть с голоду. Тем не менее, это нисколько не умаляло рвения молодого ученого, тратившего все дни на лекции и практические занятия. Поэтому, когда встал вопрос о формировании состава Второй Камчатской экспедиции, профессура университета включила в список и Крашениникова, справедливо полагая, что его активная работа позволит им не особо утруждать себя во время трудного и длительного путешествия.
Так оно и вышло – добираясь в течение двух лет (1735-1737) до Сибири, научные руководители экспедиции, академики И.Г. Гмелин и Г.Ф. Миллер жаловались на слабое здоровье и бытовые неудобства, возлагая основную нагрузку по исследованию встречной местности на Степана Петровича. А тот и не думал отказываться, почитая за счастье «высокое доверие» старших товарищей. За небольшой срок Крашенинников, имевший под своим началом несколько рабочих, помогавших в исследованиях, провел первые в России спелеологические изыскания в пещерах на Енисее, описав при этом наскальную живопись древних сибирских племен, составил описание месторождений слюды на Байкале, горячих источников на нескольких притоках озера, составил подробную картину якутских степей. Добравшись до Якутска, Гмелин и Миллер решили отдохнуть и набраться сил перед дорогой на Камчатку. Отдых затягивался, из Петербурга летели депеши с требованиями скорейшей отправки экспедиции на полуостров, и тогда было принято решение, устраивавшее всех – молодой ученый С.П. Крашенинников отправится на Камчатку, где обустроит базу для размещения основного состава, и тогда уже экспедиция сможет работать в полную силу. Правда, одна небольшая деталь с самого начала путешествия испортила все, что было запланировано, и, возможно, повлияла на дальнейший жизненный путь Степана Петровича – за три года своего пребывания на Камчатке он не получал никакого жалования, то ли по забывчивости начальства, то ли по чьему-то злому умыслу…
Лишения начались с первых дней плавания из Охотска в Большерецк – жесточайшие шторма и приступы морской болезни изматывали не только Крашенинникова, но и немногочисленный экипаж. В один из дней, когда кораблю, словно в насмешку носившему имя «Фортуна», грозила гибель из-за подтопления трюма, капитан принял решение выбросить за борт все, что было, по его мнению, «балластом», мешавшим судну держаться на волнах – и в воду полетели ящики с провизией и одеждой, весь груз. Степан Крашенинников, оставшись буквально в одной рубашке, отстоял свои книги и инструменты для исследований. В конце октября 1737 года «Фортуну» выбросило на песчаную косу недалеко от Большерецка, однако еще неделю участники плавания провели на этом клочке земли, пока погода не позволила жителям Большерецкого острога добраться до них.
Так началась эпопея Степана Петровича Крашенинникова, растянувшаяся на долгих три года, в течение которых он, терпя жесточайшую нужду, смог объехать всю Камчатку с юга на север, побывать на восточном и западном побережьях, собрать информацию о Курильских островах и землях Северо-Западной Америки. Ютясь в землянке без печки, не имея никаких средств для покупки продуктов, питаясь одной рыбой, которую ему из жалости давали местные жители, Крашенинников проделал огромный объем работы, который и сегодня под силу только целому научному коллективу. Пешком, на собачьих упряжках, на батах и плотах, он передвигался по Срединному хребту и тундровым просторам, жил в ярангах аборигенов, проводя исследования климата, морских течений, флоры и фауны, собирая многочисленные образцы минералов, описывая быт и обряды «туземцев». Все коллекции, собранные им во время работы, оформленные по строжайшим научным правилам, отсылались в Якутск, Гмелину и Миллеру. Туда же отправлялись и прошения о денежном воспомоществовании, которые «почему-то» оставались без ответа.
Осенью 1740 года на Камчатку прибыл Г.В. Стеллер. Вместе с ним Крашенинников совершил свою последнюю поездку – на север, к корякам. Весной 1741 года Степан Петрович отбыл в Якутск, где женился на родственнице местного воеводы, и вместе с женой отправился в Иркутск, где его ждали его научные руководители. К слову сказать, они высоко оценили труды молодого ученого, пообещав выхлопотать ему повышенное жалованье. И опять эти «хлопоты» остались без ответа…
Вернувшись в столицу, Крашенинников приступил к самому главному – подробному описанию своей работы на Камчатке. Все записи и коллекции нужно было систематизировать, подвергнуть тщательному анализу, сделать выводы и изложить понятным языком. Устроившись в Академию наук адъюнктом, а затем и профессором, он посвящал главному труду своей жизни те немногие часы, которые оставались свободными от преподавательской деятельности. Семья росла и тоже требовала внимания – к 1755 году у них было уже шесть детей. К сожалению, даже должность профессора не позволяла С.Крашенинникову вести обеспеченную жизнь – они часто недоедали, не было возможности как следует одеть детей, снять теплое и хорошее жилье. Здоровье, подорванное суровыми условиями Камчатки, ухудшалось с каждым днем. Поэтому Крашенинников спешил, последние силы тратя на написание и издание своего уникального труда. Умирая от туберкулеза, он слабеющей рукой правил гранки книги «Описание земли Камчатки». Издание вышло в свет уже после смерти автора, став на несколько столетий настоящей энциклопедией полуострова, где содержится подробнейшая информация его о географии, истории, биологии, геологии, этнографии и лингвистике. И сегодня «Описание земли Камчатки» — первая книга, с которой нужно начинать знакомство с нашим замечательным краем.
Могила Степана Петровича Крашенинникова долгие годы считалась потерянной, и только в 70-е годы XX века, во время проведения земляных работ на заброшенном участке Ленинграда, ее случайно зацепил ковш экскаватора. Сегодня прах ученого перезахоронен в Некрополе Александрово-Невской лавры.
«Знать свое Отечество во всех его пределах…» — так начинается часто цититруемая фраза, принадлежащая Степану Петровичу Крашенинникову. Знать не просто так, а для того, чтобы богатства земли приносили пользу российским людям, чтобы гордились они своей Родиной и служили ей беззаветно, как служил ей солдатский сын Степан Крашенинников.
