Когда звучит ритмичная музыка, я смотрю на своего младшего внука, который только недавно научился ходить, и вижу в его движениях, приседаниях, размахе рук его прадеда – Коянто. Вспомните его невысокую фигурку, сперва теряющуюся на сцене, но при первых же звуках бубна становящуюся центром притяжения – ах, как зажигательно и ярко он исполнял корякское «Норгали»! Почему мы, многократно видевшие, казалось бы, великое множество танцев – корякских, ительменских, чукотских, эвенских, в исполнении самых прославленных артистов, с восторгом замираем, глядя на нехитрые па самодеятельных танцоров? Почему ноги сами отбивают горячий ритм, а сердце бьется в унисон с гортанными вскриками исполнителей? Это, наверное, генетическая память управляет нашими мышцами, память об искусстве, которое считается сегодня одним из древнейших.

Танец, в отличие от памятников материальной культуры, сохраняется в веках лишь благодаря народной памяти. Однако  наскальные рисунки, сделанные первобытными людьми почти шесть тысяч лет назад, изображают охотников, повторяющих движения убитых животных, а росписи древних гробниц египетских фараонов повествуют о пышных  церемониях и празднествах, участниками которых выступают танцоры и музыканты. Ученые говорят о том, что танец появился раньше, чем связная речь. Необходимость передать информацию с помощью жестов и движений постепенно трансформировалась в осмысленный ритуал, посвященный силам природы, высшим божествам и ставший со временем  неотъемлемой частью жизни человека.

Сегодня, говоря о танцах народов Севера, мы вполне осознанно делим это уникальное культурное явление на несколько частей: с одной стороны, это аутентичные ритуальные и обрядовые танцы, исполнявшиеся во время праздников или других важных событий; с другой стороны, более полувека существует официально признанная северная хореография, представляющая собой сплав народных движений с классическими па и пируэтами. Более того, активно развивается еще несколько направлений – северный модерн и отчаянно нелюбимая коренными северянами «экзотика», когда на потребу туристам и любителям ярких впечатлений создается своеобразный гибрид стандартных движений аборигенов с пошлой разнузданностью, не имеющей никакого отношения к настоящему искусству древних народов.

Нынешнее поколение практически не знакомо с теми танцами, которые еще недавно можно было увидеть в маленьких национальных селах на праздниках – их исполняли старики, хорошо знавшие и помнившие значение каждого движения и шага. Описание таких ритуалов мы можем встретить у первых исследователей Камчатки – С.П. Крашенинникова, Г. В. Стеллера. Более подробно исследовали это направление народной культуры В. Иохельсон, В. Тан-Богораз, частично – С. Стебницкий. Чуть позднее хореографию народов Севера изучали такие прославленные деятели культуры, как Т.Ф. Петрова-Бытова, М.Я. Жорницкая, подробное описание оставили В.В. Горбачева, Е. П. Орлова, И. С. Вдовин, Т.П. Лукашкина.

Каждый из них по-разному излагал действия, производимые участниками ритуала или праздника. Вот как выглядит один из моментов ительменского праздника «Алхалалалай» в пересказе С.П. Крашенинникова: « …Все прочие старики вставали и, топая ногами и плеская руками, кричали «алхалалалай», а по окончании все старики встали с мест своих, взяв друг друга за руки, заплясали и закричали «алхалалалай», а с ними и все бывшие в юрте тоже кричали. Во время крика начали выбегать из углов бабы и девки, искося глаза, искривя рот и представляя себя как возможно страшными, которые дошли до лестницы, подняли руки кверху и, делая странные телодвижения, плясали и кричали во всю голову, а потом одна за другою падали на землю, будто мертвые, и разносимы были мужчинами по местам своим, где лежали, аки бы бесчувственны до тех пор, пока некоторый старик не отшептал каждую порознь».

В. Иохельсон, бывший гостем на Празднике «белого кита» на восточном побережье Камчатки, писал: «…Завидев лодки с белухой, женщины облачаются в танцевальные костюмы, маски из камыша, берут жертвенные ольховые ветки и горящие головни и идут на берег. Все жители приветствуют белуху, танцуя вокруг очага….Женщины, танцуя, трясли головами, двигали плечами, качаясь всем телом с распростертыми руками, то опуская их, то поднимая, и пели: «Ах, гость пришел!» Все при этом радостно восклицали: «Ала, ла, ла, хо; ала, ла, ла, хо!»

На карагинском «Хололо» исполнение танца выглядело так: «Под звуки бубна девушки и женщины, одетые в расшитые тонкокожие кухлянки, начинали пляску, которая представляла собой ритмичные подъемы на носки с последующим перенесением пяток то вправо, то влево. В такт с этими движениями происходило раскачивание торса также то вправо, то влево. Иногда все это сопровождалось пластическими движениями рук, головы и так называемым «горлохрипением». Последнее было весьма выразительным изображением быстро бегущих запыхавшихся оленей или уставших от быстрого бега собак. Движения головы и туловища с одновременным движением рук как бы повторяли движения оказавшегося на льду или на суше тюленя. «Горлохрипение» сменялось добрым и веселым напевом: о-ча, оча-ча, о-ча, оча-ча! Одновременно менялась поза пляшущих, они выпрямлялись, как бы отдыхали, затем опять склонялись, и все повторялось снова. Такие пляски-пантомимы продолжались без перерыва всю ночь» (И. С. Вдовин).

Очень распространены были у коряков, чукчей подражательные танцы. Их исполнители искусно изображают различных животных, а также птиц – куропатки, чайки, утки, морского топорка. Жительница Пенжинского района Т.Анга, подражая чайке, исполняет несколько основных движений – прилет, приземление чайки, как она клюет, собирает детенышей и улетает. «Танец начинается медленным движением вперед на согнутых коленях, переступая с ноги на ногу. Руки танцующей раскрыты в стороны немного ниже плеч. На ходу она мелко вибрировала кистями рук, и переводила их то вправо, то влево, не прекращая при этом вибрации. Затем медленно приседала почти до пола, одновременно руки отводила назад, изображая приземление…При этом танцующая издавала звуки: «Ик, плик, плик, плик», как бы созывая своих детенышей».

Автор монографии «Хореография коренных народов Камчатского края» В. Н. Нилов, описывая различные виды танцев, упоминает о том, что практически у каждого из коряков в прошлом имелась своя личная пляска. Во время исследовательских поездок по полуострову он вел подробные записи об особенностях каждого исполнителя: «…Личную пляску исполняла Е. Хутык на чуть присогнутых ногах. Лицо ее было очень сосредоточенно, взгляд устремлен в одну точку, шея вытянута вперед. Она пружинно сгибала колени, делала небольшие повороты бедер влево и вправо, движения головой из стороны в сторону и одновременно небольшими прыжками влево и вправо».

Первым сценическим опытом камчатских танцоров стало выступление группы студентов в 1936 году, на I Всесоюзном фестивале народов СССР в Москве. В нее вошли: Ирина Гуторова, Фекла Мамак, Кирилл и Анатолий Адукановы, Кечгаятта, Татьяна Слободчикова (Лукашкина), Николай Наянов. Военное лихолетье, пройдя в каждый дом и в каждую семью, надолго лишило северян настоящих праздников. Однако Татьяна Лукашкина, работая после института в разных районах Корякского округа, не переставала танцевать сама и с удовольствием приобщала к этому детей и молодежь. В начале 60-х годов прошлого века Палана свела вместе несколько талантливейших людей, чей творческий союз открыл новую страницу в истории  нашей земли. Татьяна Лукашкина, Георгий Поротов, Владимир Косыгин, Кирилл Килпалин – все они стояли у истоков сегодняшней  корякской культуры. В 1965 году на сцену Кремлевского Дворца съездов вышел самодеятельный фольклорный коллектив, исполнивший несколько танцев. «Молодость», «Топорок», «Чайки», «Норгали»  покорили искушенных московских зрителей первозданной искренностью и самобытностью хореографии. Еще через несколько месяцев в Палану приехал Александр Гиль. Так началось дальнейшее развитие уникальной северной культуры, результатом которой стало появление большого количества самодеятельных и профессиональных коллективов, прославивших маленький национальный округ по всему миру – «Мэнго», «Эльвель», «Энер», «Факел», «Лаутен», «Кенакетой», «Уйкоаль», «Истоки», «Чекнитон», «Ангт», «Вэем», «Школьные годы», «Паланочка», все они несли и продолжают нести свет древних народных традиций в новый день. Каждый из артистов наших ансамблей бережет  в своем сердце частичку огня, зажженного когда-то в знак победы и радости нашими предками.