Советское время родило уникальное явление – литературу народов Севера. Этот феномен нельзя оценивать только по устоявшимся европейским меркам. Ведь малочисленные северные этносы представляют совершенно особую цивилизацию, которая в чем-то по-другому смотрит на мироустройство и имеет свою систему ценностей. Читающий мир сегодня судит о литературах Севера прежде всего по творчеству таких маститых писателей, как Еремей Айпин, Юрий Рытхэу, Антонина Кымытваль, Василий Ледков, Анна Неркаги, Владимир Санги, Зоя Ненлюмкина. Это вовсе не значит, что младописьменные литературы достигли пика своего развития и уже во многом исчерпали себя. Вот почему сегодня по-прежнему актуальна проблема соединения усилий как сложившихся художников, так и начинающих авторов, сказителей, составителей учебников и переводчиков.
Исследователей северной литературы за несколько десятилетий было много. Среди них выделяется имя писателя, литературоведа Вячеслава Огрызко. Сегодня он – редактор газеты «Литературная Россия», одной из немногих, отличающихся критическим взглядом на литературные процессы, происходящие в нашей стране. Огрызко был лично знаком со многими писателями-северянами, и тема Севера, жизни его людей стала одной из главных в его творчестве. По его инициативе издается журнал «Мир Севера», были выпущены книги «Ульчская литература», «Эвенкийская литература», «Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока: Биобиблиографический словарь», «Ительменская литература», «Селькупская литература», «Корякская литература». Двухтомник «Лица и лики: Литература малочисленных народов Севера и Дальнего Востока» на сегодняшний день – одно из изданий, в которых наиболее полно отражено творчество и жизненный путь всех, кто имел и имеет отношение к национальной северной литературе.
Сегодня, в дни празднования дня рождения классика корякской литературы Владимира Косыгина (Коянто), мы публикуем отрывки из статьи, посвященной ему в этой книге.
Владимир Коянто очень долго оставался одним из самых закрытых писателей Севера.Свою настоящую биографию он никогда особо не афишировал, поэтому у читателей нередко складывалось впечатление, будто настоящая фамилия писателя – это Коянто, а Косыгин – это псевдоним. Хотя в реальности все было наоборот.
Будущий писатель родился 21 января 1933 года на севере Камчатки в селе Ивашка. Его мать в девичестве носила фамилию Анкудинова, она происходила из алюторских коряков. За свою долгую жизнь она была замужем два раза и родила в общей сложности девять детей, одним из которых был Володя.
Коянто еще мальчишкой успел застать живых шаманов. Он вспоминал: «В детстве, когда я учился в Караге, было это до войны, я видел маленького, седого, как лунь, невзрачного дедушку. Он жил в убогой избушке один. К нему часто приезжали люди из сел, стойбищ округа. Он подолгу с ними беседовал. Это был старый шаман Севвы, когда-то предводитель всех шаманов Корякии. Говорили старые люди, что он специально создал свою «шаманскую организацию», когда пришла Советская власть в Карагу, и эта организация боролась с Советами».
Окончив седьмой класс, Владимир Косыгин собрался в сапожники, мастерить обувь для себя и для всей своей многочисленной родни. Но в 1950 году старший сводный брат Василий – он тогда заведовал районным отделом народного образования – сказал, что хватит валять дурака, и отправил его вместе с сестрой в Ленинград на подготовительное отделение пединститута имени А.И. Герцена.
В Ленинграде тогда многие студенты грезили поэзией. Косыгин не был исключением. В своем первом стихотворении он коснулся войны в Корее. Но преподаватель Михаил Дудин его обругал. «Ты был в Корее?» — спросил он у Косыгина после чтения его виршей. «Нет». – «А тогда зачем пишешь о Корее? Ты приехал с Камчатки, вот и расскажи нам о Севере». Позже Косыгин написал стихи об олененке. У Дудина они вызвали совсем другую реакцию, он заметил корякскому студенту: «Вот это совсем другое дело».
После возвращения на Камчатку Владимир Косыгин долго не давал о себе знать институтским преподавателям. Но однажды его педагог М.Г. Воскобойников получил вот такое письмо: « Как долго не писал я вам ничего! Да, эти годы для меня явились большим жизненным уроком. Многое пришлось пережить, а многое просто начинать снова. Но как бы мне не приходилось, я никогда не расставался со своим любимым занятием – поэзией. Сейчас пытаюсь писать на корякском языке и переводить тут же. Михаил Григорьевич, от того Косыгина Владимира, которого вы знали, осталось лишь имя и стремление жить, а всякая ненужная мишура постепенно отлетает. Долгое время я не писал о себе никому, ибо, уезжая из Ленинграда, я сказал себе: «Все равно буду че-ло-ве-ком».
Работая в тундре, в Красной яранге в Седанке, руководя Домом народного творчества в Палане, сочиняя сценарии оленеводческих праздников, создавая национальный ансамбль, Косыгин не оставлял литературных занятий. Тогда же он задумался о псевдониме. После долгих поисков он выбрал Коянто, что в переводе на русский язык означало «оленный человек».
В 1970 году Коянто выпустил первый сборник стихов «Оленьими тропами». Предваряя эту книгу, писатель Георгий Поротов писал: «У подножия горы Киттеп путник услышал старинную быль о белой оленухе, о сокжое – гордом диком олене…В суровом Парапольском доле узнал от стариков о грозном богаче Иныле и хитром шамене Кульу… В Карагинских хребтах, у речушки Вэемпель, кто-то рассказал печальную историю любви корякской девушки…Одна за другой выливались в звонкую песню стихотворные строки. Корякская тундра рождала своего поэта».
Позже у Коянто появилась идея романа «Родной ветер». Многие годы ему не давала покоя история противоборства немецкого врача Адольфа Розе и корякского шамана Беккери, которая отчасти происходила и на его глазах. Первые главы из этого романа Коянто напечатал в 1964 году в газете «Корякский коммунист». Но потом на смену хрущевской оттепели пришли заморозки, и писатель был вынужден отложить в сторону готовые куски романа. Вновь к судьбе Розе Коянто вернулся в конце 1970-х годов. «Роман «Родной ветер» не дает покоя. А мысли все новые и новые лезут в голову, и хочется писать и писать. Эти минуты я сравниваю с большой утренней пробежкой, когда, захмелев от глотка свежего воздуха, тебе кажется, что ты не бежишь, а летишь, и останавливаться не хочется…» Но что-то у него не пошло, так роман и остался незавершенным.
Другой сюжет, который долго не давал Коянто покоя, был связан с переустройством корякской тундры в начале 1960-х годов. Сам писатель в ту пору заведовал в Седанке Красной ярангой. Все споры происходили на его глазах. Приезжие специалисты кричали, что надо переводить оленеводов на оседлый образ жизни. Они считали, что все должны жить в поселках. Но пастухи не торопились. Они привычно продолжали кочевать. В общем, столкнулись две цивилизации, предстояло выяснить, за кем правда. Коянто вел тогда дневник, который потом лег в основу его повести об оленеводах. В газете «Корякский коммунист» эта повесть печаталась под названием «Каевъель», но Альберт Лиханов, когда взял рукопись для библиотеки «Молодая проза Сибири», предложил заголовок поменять. Он хотел, чтобы в названии присутствовала не только экзотика, но была еще и поэзия. Ему понравился другой заголовок: «Месяц молочных важенок».
Как художник Коянто наиболее сильно продемонстрировал свой дар в повести «Верхние люди подождут». На Камчатке эта вещь поначалу всех испугала. Властям не понравилось, что писатель посмел ругнуть партийных функционеров. Но тут на полуостров в командировку прилетел известный поэт Юрий Кузнецов. Ему «Верхние люди…» понравились. Он сказал, что возьмет рукопись с собой в Москву и попытается пробить ее в издательстве «Современник». Российский критик и философ Игорь Гобзев в начале двухтысячных годов писал об этой повести: «Книга Владимира Коянто «Верхние люди подождут» — это социальная повесть на производственную тематику. Но в ней присутствуют специфические этнографические черты, окрашивающие произведение характерным корякским мировоззрением; сказания и обычаи разбавляют проблемную прозу иной атмосферой. В центре повести – столкновение директора оленеводческого хозяйства с коренными коряками, которые в этом хозяйстве работают…В повести, по сути, описываются последствия захвата корякских земель советской властью и возникшие в результате этого отношения, близкие к рабовладельческим. Коряки вынуждены работать на совхоз, перевыполнять план, толком не понимая, что это такое, самоотверженно отдаваться процветанию чужого хозяйства, не зная зачем».
В заключение небольшой статьи хочется напомнить слова Владимира Коянто, очень важные сегодня для нас: «Мы сейчас в таком времени живем, когда наша судьба от нас самих зависит. Не от дяди, как нас приучали все годы Советской власти, а от нас. Я наблюдаю, вижу, что выпрямление в понимании идет, но медленно, нужно другое поколение, чтобы вконец избавиться от привычного иждивенчества. Мы-то такими и помрем, но другие обязательно придут, и они будут мыслить иначе».
