Корякская сказка

Автор И. Баранников, с. Апука

Перевод С. Стебницкого

Однажды Ворон пошел побродить по тундре. Пришел на тундру, сразу начал собирать старые ракушки на морском берегу. Потом срезал горб у рыбы-горбуши и сорвал корень морской капусты. Подул на старые ракушки – сделалось большое стадо оленей. Потом подул на горб рыбы-горбуши, и создался отец. Ворон назвал его Горбяным папашей. Подул на комель морской капусты, и создалась мать. Он назвал ее Комлевой мамашей. Наконец, он создал маленькое стойбище. Он сам превратился в женщину, нарубил дерева коннолёт, вышел из юрты, разулся и стал мазать шкуры.

Эмэмкут, бродя по тундре, вдруг увидел маленькое стойбище и стадо, лежащее возле него.

— О, что за стойбище здесь? Наверное, только перевалили с той стороны хребта. Ну-ка, зайду!

И тотчас он пошел к тому стойбищу.

Как только Ворон увидел приближающегося сына, сразу он сел с той стороны, откуда подходил сын, и стал мазать шкуры. Подошедшему сыну Ворон сказал:

— Привет, гость, пришел ты!

— Да, я пришел.

— Ну, Горбяной папаша, выйди, гость откуда-то пришел! – воскликнул Ворон.

— Ну, войди, гость! – сказал Горбяной папаша.

— Да, немного погодя войду, — сказал Эмэмкут.

— А откуда вы перекочевали? – спросил Эмэмкут

— Да мы только что перевалили из-за хребта, совсем недавно. Мы кочевники тундренные, — сказал Ворон сыну.

Эмэмкута очень прельстила эта женщина. Откуда ему было знать, что это его отец? Ворон говорил на диалекте чавчувенов, и его ноги были толсты, как у девушки.

Стадо все время лежало, ни один олень даже не приподнимался.

— Ну, войди, гость! – сказал Ворон сыну.

Эмэмкут вошел в юрту. Сразу Комлевая мамаша угостила его мясом, очень жирным. Во время еды Эмэмкут вдруг увидел: в промежутке между пологами висит бубенец, очень красивый.

— О, красивый бубенец! Где достали? – спросил Эмэмкут.

— Э, да это у паренцев мы достали, — сказала Комлевая мамаша.

— А ну-ка, побью в него, — сказал Эмэмкут и стал ударять в бубенец.

Тотчас начал звенеть тот бубенец.

— Не трогай, гость, этого бубенца! – крикнул Ворон снаружи.

Осмотрев все, Эмэмкут направился домой. Возвращаясь, Эмэмкут возбужденно стал думать: «Эх, вот красивая женщина! Взять бы мне ее в жены!»

Когда он вернулся домой, он рассказал все, что видел. Мать сказала ему:

— Наверное, это твой отец развлекается.

— Спроси обо мне на стойбище той женщины, — сказал Эмэмкут матери.

Мити сразу же отправилась со словами досады. Как только она увидела маленькую юрту, там стоявшую, она очень рассердилась на Ворона.

«Дрянная причина досады, я же тебе удружу!» — в гневе подумала Мити.

— Привет, гостья, пришла ты! – сказал Ворон жене.

— Да, я пришла, — сказала Мити.

Ворон по-прежнему мазал шкуры, так же, как тогда, когда его оставил Эмэмкут.

— Ну, войди, гостья, — сказал Ворон.

Мити вошла. Сразу увидела бубенец, висевший в промежутке между пологами.

— Ого, какой красивый бубенец! – сказала Мити. – А ну-ка, побью в него!

Стала бить в бубенец. Била все сильнее и сильнее.

— Не трогай этого, гостья! – крикнул Ворон снаружи.

Мити еще сильнее стала ударять бубенец и, наконец, сломала его, — и что же, — все пропало – нет ни шкур, ни юрты, старика нет, старухи нет.

И принялись тут Ворон и Мити драться.

— И зачем это ты притащилась сюда, дрянная Мити! – кричал Ворон жене.

— Зачем же это, проклятый старик, понапрасну сына взбаламутил!

А когда прекратили драться и успокоились, вместе пошли домой.